— А Эр-Рияду ни к чему объединенный Йемен, — понятливо кивнул король. — И вас не смущает, что Аден входит в состав просоветской Восточной федерации?

— Нисколько, ваше величество! — расплылся президент в добродушной улыбке. — Южный Йемен, Сомали, Эритрея и Эфиопия по отдельности — нищие и неустроенные государства, чей удел — обочина светлого пути к процветанию. Но вместе они — сила!

— Понимаю, понимаю… — затянул Хусейн ибн Талал, и вдруг улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой, словно напоминая: «Мне всего двадцать пять!». — А позвольте еще один вопрос?

Ибрагим Мохаммед аль-Хамди развел руками в великодушном жесте:

— Спрашивайте, ваше величество!

— А почему вы сами не желаете расширить границы Йемена, присоединив Хиджаз? — сощурился король.

— Как и у саудовских королей, у меня нет прав на эти земли, разве что на крайний юг, — серьезно ответил президент. — Саудиты — безродные выскочки, в то время как ваша династия восходит к прадеду самого пророка! Семь веков ваши предки владычествовали в Мекке и Медине!

Хусейн ибн Талал гордо улыбнулся, и протянул руку:

— Я с вами, друг мой!

… «Илы-28», крашенные «серебрянкой», взлетали по очереди. Грохоча двигунами на форсаже, прокатывались по бетонке в Массауа, а высоту набирали над Красным морем.

ВВС Восточной Федерации лишь создавались, и переговоры летчиков озвучивали эфир по-испански, по-русски, по-арабски, по-эфиопски…

— Группа Монтего! На Табук!

— Си, команданте! Венсеремос!

— Группа Гетачо! На Джидду!

— Да, камандыр!

Бомбардировщики плавно разделились, забирая к востоку. Группа майора Старобинца взяла курс на архипелаг Ханиш.

— Остров Джазират-эль-Ханиш! До точки поворота осталась минута.

— Разворот!

Ведущий, а за ним и вся группа повернула на Хамис-Мушайт, саудовскую авиабазу, самую ближнюю к северной границе объединенного Йемена.

— Группа, внимание! Идем в наборе. Радиопереговоры до атаки запрещаю.

Лишь только морские волны докатились до финишной полоски прибоя, и под крыльями вздыбились выжженные горы, с базы Аль-Анад поднялись истребители-перехватчики «МиГ-21». Они показались справа, отливая ртутью в мареве небес, и полезли наверх — с высоты легче прикрыть бомберы.

Майор Старобинец покусывал губу, глядя на "маленьких". Он переживал за группу. Эритрейцам Гетачо досталась военно-морская база в Джидде. А что там бомбить? Французы клепают для короля Халида ибн Абдул-Азиза Аль-Сауда самые первые фрегаты, а пока его Западный флот — «москитный», сплошь катера да старые английские тральщики!

Кубинцы Монтего тянут на самый север — громить танкистов в Табуке, чтобы не мешали триумфальному шествию власти Хашимитов. А вот Хамис-Мушайт — это другое. Там эскадрильи Ф-5 «Тайгер» и «Миражей»…

— Внимание! Приготовиться!

Облетая городишко с его базарами и толпами мирного населения, «Илы» перестроились, выходя к аэродрому саудовских ВВС.

— Группа, внимание! Атакуем!

— Готов! — откликнулся штурман, пересаживаясь на сиденье у правого борта, рядом с бомбардировочным прицелом.

— Сброс!

Дюжина ФАБ-100 просыпалась из грузоотсека, качнув самолет. Внизу проплыли бетонированные полосы, рулежки, ангары… Клубами огня и дыма вспухли первые взрывы.

— Командир! Два «Тайгера» на взлете!

— Вижу.

— Та вы не волнуйтесь, товарищ майор, — включился ведущий группы прикрытия. — Разберемся!

— Сбейте их к такой-то матери!

— Добре…

Остроносые «F-5» успели оторваться от земли — и сошлись с очередями авиапушек. Мелкокалиберные, но злые снарядики расчленили оба «Тайгера» — прочь закувыркалось крыло, оторвался хвост, посыпались ошметки фюзеляжа…

— Полетели клочки по закоулочкам!

— Цели накрыты! — сообщил стрелок-радист, задыхаясь.

Пустыня и горы наклонились, и крестовая тень «Ил-28» очертила широкую дугу по древним пескам

— Задание выполнено, — довольно выдал в эфир Старобинец. — Все самолеты в строю, курс домой!

Воскресенье, 17 октября. Утро

Москва, проспект Вернадского

Альбинка куда-то ускакала со своим Изей, и Зиночка Тимофеева осталась одна. Так уж получилось, что комнату они делили на двоих, хотя раньше тут стояли четыре кровати, как у всех по этажу.

Разумеется, подружки ни словом, ни духом не напоминали коменданту о «лишней» жилплощади — вдвоем куда проще. У соседок за стенкой тесно, не развернуться, а в душ целая очередь выстраивается. Недаром близняшки комнаты снимают…

Тимоша откинула одеяло, и потянулась. Всё упирается в деньги — тему, которую она не любит обсуждать даже сама с собой. Нет, Маша вроде, когда поступала, в общежитие заселилась, но тамошняя разгульная жизнь отпугнула ее — в «Строгановке» хватает студиозусов, мнящих себя «свободными художниками» или просто хиппующих. А Света сразу стала жилье искать. Сказала, что ей учиться надо, а в общаге даже выспаться не дадут, не то, что к занятиям готовиться.

Девушка уныло вздохнула. Везет же Ритке… Миша ей всё устроил, даже отдельную квартиру! Свою! Еще и работает где-то на полставки, больше ста рублей каждый месяц… Хоть и впритык, а всё ж копеечка…

Да и Инка удачно замуж вышла. Говорят, что Видов — гуляка, но… Тимоша ехидно улыбнулась. Да Олег сам с бывшей развелся из-за того, что та ему изменяла! Может, угомонился? И сыночка своего любит…

Зевнув, девушка села и скинула ночнушку. Натянула трусики.

«Какая я стала… — взгрустнулось ей. — Завистливая…»

Ведь в школе все они были равны! Хотя… Зина вспомнила, как Рита похвасталась однажды комплектом французского белья, а она об этом даже маме рассказала. Быть может, с наивной надеждой на то, что и ей достанут нечто подобное… А мама тогда весомо заметила: «Зато у тебя натуральные, чистый хлопок!» Так не шелк же…

Запахнувшись в халатик, Тимоша подцепила тапки и прошлепала в санузел, размышляя о жизненных странностях. Почему одной везет, а другой — нет? Не потому ли, что «везучая» нарочно упрощает условия бытия? Прибавляя матблага, отнимает что-то от себя? Вон, как Ксеня из 11-й школы — выскочила замуж, не любя. Да что там — не любя… Ксюха едва терпела своего жирного, лысого «избранника»! Зато квартира, машина, дача… Летом в Ялту, зимой на Домбай. Чем не жизнь?

«Да разве это жизнь?!» — почистив зубы, Зина пополоскала зубы и с отвращением выплюнула воду.

Не-ет, Светка права! Как она тогда сказала?.. «Вуз — это не «выйти удачно замуж». Это значит: получить диплом — и стать кем-то, а вовсе не женой кого-то!»

Да и за кого ей выходить? За Андрюшку? Тимоша заулыбалась. Неуклюжая заботливость Дюши ей нравилась… Нет, даже не это, а как бы тут выразиться… Андрей любит ее, но не так, как Изя — Альку. Тот признался — и спокоен! Нет, Дюха вечно переживает, боится, что она к нему охладеет, или другого найдет… На это даже сердиться нельзя. Умиляться разве. И, потом, страх — отличный стимул…

Дюша после занятий пропадает в каких-то гаражах — чинит машины или помогает чинить. Хвалится, что в этом месяце рублей сто точно выйдет… А потратит их на нее.

Со вздохом Тимоша оделась, и набросила шубку «на рыбьем меху». Как все эти противные мелочи портят жизнь! Или это Москва так действует? По улицам ходят толпы девушек, одетых и нарядно, и модно. А ты чувствуешь себя смешным чучелком из провинции…

Прислушавшись — «исторички» хихикали за дверью своей комнаты — Зиночка покинула блок, не запирая дверь. По гулкому коридору вышла к лифтам. Левая кабина стояла открытой, будто ждала ее.

Девушка быстренько зашла в качнувшийся объем, и нажала кнопку «Ц» — столовая должна быть еще открыта. Лифт тронулся, и пошел вниз — вместе с настроением.

А, может, всё потому так грустно, что она слишком прижимиста? Экономить на всем — привычка давняя. Дала ей мама тридцать копеек на обед — она двадцать потратит, а «десюнчик» заныкает. За неделю полтинник набегает — и на кино хватит, и на мороженое останется…